Вкус предательства [СИ] - Селин Саади

Сука.

Совершенно не похожа на ту, кого я знал. Та девушка должна была стать моей женой, счастливой, мать его женой, счастливого мужа. Да только все поехало под откос на всех мыслимых скоростях.

Сжимаю руль до побелевших костяшек.

Очевидно, даже виноватой себя не считает… Стерла на хрен ту часть жизни, где я, каждый день, мать его, каждый час показывал то, что она особенная. Как потерпевшая орет про прошлое, только сама и внесла соизмеримую лепту. Такая же, как все. Продажная и обманчивая… Одна лишь упаковка милой, вдумчивой и красивой девушки.

Это ж надо было так ошибиться?!

Усмехаюсь самому себе, смотря на вибрирующий смартфон. Опоздал вовсюда. Со вчерашнего дня и глаз не сомкнул, гоняя, какого она сейчас появилась.

До одури краси…

Стоп! Соберись!

Ни хрена подобного, обычная девка.

Стоит титанических усилий не встряхнуть ее, взяв за плечи, и не рычать в лицо с вопросом — зачем?! Мало денег было?! Подарков, цветов и прочей мутотени?!

Только, если считает, что ей впору тягаться со мной… то сломается на раз два. Нет больше ни того парня-идиота, ни той девушки с ангельской маской. Остались лишь подобия, растерявшие большую часть человеческих качеств по отношению друг к другу.

С такой, как она, надо быть умнее. Тогда ведь ей получилось замылить глаза своей невинностью, но уж точно не сейчас.

Даже смешно от этой несуразицы в голове.

Стряхиваю головой, заводя автомобиль и разгоняясь с первых пяти секунд. Выкинуть из мыслей и, в конце концов, перестать вспоминать ту изящную девушку из прошлой жизни. Однако, это нелепое возвращение ее клона, учитывая, что кто-то явно хочет мне насолить, да еще и убрать с самого важного контракта, сто процентов не случайно.

Или это моя паранойя от усталости и хрен знает чего еще.

— Макс, квартира пятьсот восемьдесят девять. Глаз не спускать двадцать четыре на семь. — раздаю указания своему начальнику охраны.

Уж он точно не пропустит ничего подозрительного. Только хочу отложить телефон, как он снова начинает вибрировать в руке.

— Милый, ты сегодня приедешь на ужин?

Мягкий голос, что звучит на том проводе лишь добавляет раздражения.

— Пока сложно сказать.

— Я приготовлю что-нибудь вкусное.

Слышу ее улыбку в трубке и мне ровно.

Наплевать, начхать, параллельно.

— Перезвоню, занят сейчас.

— Я же слышу, что ты в машине, Артур! Что с тобой, ты и вчера был сам не свой?!

Только, блять, выяснения отношений мне не хватало.

— Я. Перезвоню. — чеканю по слогам и скидываю звонок.

Спустя пятнадцать минут, играя желваками на лице, подъезжаю к офису, чтобы забыться здесь до позднего вечера. С недавних пор, ну как с недавних, несколько лет уже, домой не сильно тянет. Вероятно, это началось когда, как бы так обрисовать, потерял контроль над своей жизнью, в некоторой степени. Правда, стоит задаться логичным вопросом, а кто в этом виноват?!

— Артур Александрович, доброе утро.

Секретарша светит своими винирами, как только лифт открывается на моем этаже. Считает, что я не догадываюсь, как с ресепшена ей докладывают о том, что я иду.

— Кофе и план на день через пять минут.

Не обращая внимания, вхожу в кабинет, где уже замечаю, как в ожидании вальяжно устроился Кир.

— Мрачное настроение… — тянет он, не отрываясь от планшета.

— Чего тебе с утра пораньше? — рявкаю, скидывая пиджак на диван.

— Соскучился по партнеру. — улыбается засранец.

Мы с ним знакомы, считай, с пеленок, а вместе встали у руля, чтобы отбиться от именитых предков. Так и работаем. Каждый из нас занимается своей работой, Кир по части финансов, моя задача практическая, стройка, проекты, тендеры, макеты. Не сказать, что между нами всегда гладко, есть разногласия

К слову, даже женщины не могли встать между нами.

Мдааа…мелькает нечто на подсознании, но я заведенный, не обращаю внимания на эти абстракции своего мозга.

— Чего нового?

Задает Абрамов вопрос, складывая руки в замок.

— Все как обычно. Ты?

Включаю макбук, мимоходом посылая в него взгляд.

— Зря ты отказался от встречи, мы с парнями развлеклись на славу! — присвистывает: — Такую цыпу отхватил, ты бы видел!

— Не сомневаюсь, проблем со вкусом у тебя не было. — усмехаюсь в ответ.

И снова, те же самые загадки своей головы.

— У нее подруга тоже не промах… Давай скрасим обед? — подмигивает потаскун.

— Не уверен, что интересно.

— Да брось, Риз! Ты в последний раз отрывался, сколько, два месяца назад?! Или у тебя жесткий контроль?! — ржет.

— Отвали, и иди работай. Позже решим.

— Оп, оп! Понял! Я бронирую стол!. — закидывая жакет на плечо выходит.

Стеклянным взглядом смотрю в экран мака. Она, мать ее, забирает всю концентрацию на важном. Влезает туда, где ей не место.

Сжимаю челюсть, прикрывая глаза, вновь и вновь задаваясь вопросом, какого черта, она здесь?!

Наконец-то я познакомилась с танцорами балетной труппы. Молодые и очень сдержанные ребята, но так всегда в самом начале. Дальше, когда мы немного сблизимся дело пойдет на ура. Ставить современный балет это всегда интересно, по крайней мере, мне. Вероятно, потому что я и сама до сих пор этим болею. Если бы не травма, возможно, сейчас я была бы в составе какого-нибудь именитого шоу, занимаясь любимым делом и помимо прочего выступала с сольной программой.

Таков и был план, сколько себя помню. Однако, сложилось иначе.

Травма, страх, что могут быть осложнения, а потому и полный отказ от танцев в пользу хореографа-постановщика.

Эту работу я тоже люблю, нравится придумывать историю, показывать чувственность, трогательность, любовь и боль в танце. Указывать, как нужно проживать каждое движение, чтобы осознать и передать это послание для людей. Чтобы каждый сидящий в зале понял, примерил на себя и прочувствовал.

Мой короткий триумф на сцене в большей степени и случился, потому как история была соткана из боли, стекла и крови. Даже не в переносном смысле, я стирала пальцы в кровь, вкладывая все свои страдания, чтобы хоть как-то освободиться. Ни единого движения фальши и художественного вымысла.

По этой причине в театральной тусовке быстро разошлись слухи. Дальше вылез тот факт, что я ставила ее сама. Затем роковое падение и на долгие месяцы восстановление. Предложения на участие в постановках современного балета, как подмастерье, полученные аккурат после травмы, остались временно без ответа. Ухватила я их гораздо позже и то, по большей степени, от безысходного положения. Тогда со слезами на глазах молила о рекомендациях всех художественных руководителей с кем удалось поработать и хоть как-то пересекаться.

Все